Геополитический сдвиг в Сирии: вытеснение Турции из сферы единоличного патроната

Комментарий Центра АРВАК, 23.11.2025

11.11.2025 в Вашингтоне состоялась встреча между президентом США Дональдом Трампом и главой переходного правительства Сирийской Арабской Республики (САР) Ахмедом аш-Шараа. Это был первый визит сирийского лидера в США за всю историю существования этого ближневосточного государства, что свидетельствует о намерении сторон инициировать новый этап двусторонних отношений, которые исторически характеризовались отсутствием конструктивного взаимодействия.

Визит сирийского лидера был отмечен снятием Советом Безопасности ООН санкций с Дамаска, а также официально заявленным США намерением инициировать аналогичную процедуру в Конгрессе и обязательством Ахмеда аш-Шараа присоединиться к альянсу стран, ведущих борьбу против ИГИЛ [1]. Тем самым Вашингтон фактически легитимизировал новое сирийское руководство, за голову лидера которого в недавнем прошлом сам же устанавливал награду в $10 миллионов. Белый дом больше не акцентирует внимание на террористическом прошлом Абу Мухаммада аль-Джулани, но демонстрирует стремление к тесному партнерству с Ахмедом аш-Шараа, позиционируемым как «перспективный политик», несмотря на то что он является бывшим лидером одной из наиболее одиозных сирийских экстремистских группировок.

Однако инициированный Трампом процесс реабилитации бывшего лидера «Хаят Тахрир аш-Шам» (ХТШ) не был воспринят как сенсационный. Уже сразу после встречи американского и сирийского президентов издание The New York Times со ссылкой на неназванных сирийских официальных лиц и западных дипломатов сообщило, что Ахмед аш-Шараа начал сотрудничать с США против ИГИЛ уже с 2016 года [2]. По сути, эта информация валидировала предположения экспертного сообщества о том, что наиболее влиятельная антиасадовская группировка Сирии, несмотря на ее официальное признание Вашингтоном экстремистской, достаточно тесно взаимодействовала с США и, возможно, даже была одним из самых активных проводников политики Вашингтона в САР.

Легитимизация руководством США новых властей Сирии свидетельствует о том, что Дамаск был вынужден принять выдвинутые ему американо-израильским консорциумом условия по стабилизации ситуации на израильско-сирийской границе и установлению внутри и вокруг Сирии нового порядка, не противоречащего интересам Вашингтона и Тель-Авива. За два месяца до знакового вашингтонского визита в Лондоне при посредничестве спецпредставителя США Тома Баррака состоялась шестичасовая встреча министра иностранных дел переходного правительства Сирии Асада аш-Шайбани с министром стратегического планирования Израиля Роном Дермером, на которой, по всей видимости, и были выдвинуты Дамаску условия, от выполнения которых зависел процесс легитимизации новой сирийской власти. И хотя, согласно информации телеканала Al Arabia, тогда переговоры зашли в тупик, поездка аш-Шараа в США свидетельствует о том, что принципиальный компромисс между сторонами все же был найден. Их консультации, по сведениям израильских и сирийских источников, будут продолжены; тем не менее следует предположить, что основные препятствия уже устранены.

Примечательно, что американцы и израильтяне, по всей видимости, среди прочих условий также предложили Дамаску присоединиться к инициативе т. н. «Авраамических соглашений», о чем косвенно свидетельствует заявление Ахмеда аш-Шараа о преждевременности подобного шага для Сирии [3]. Вместе с тем он не исключил такую возможность в будущем, очевидно намекая на то, что САР пока не готова к безоговорочному выполнению всех условий и сохраняет поле для маневра в отношениях с Вашингтоном и Тель-Авивом.

В интересах команды Ахмеда аш-Шараа продемонстрировать сирийскому обществу, а также региональным союзникам и партнерам, что Дамаск последовательно отстаивает свои интересы и ведет равноправный диалог с американо-израильским тандемом как по теме будущего устройства Сирии, так и по вопросам региональной повестки. Тем не менее анализ общеполитической ситуации в САР позволяет заключить, что Дамаск вынужденно интегрируется в сферу влияния американо-израильского консорциума и подталкивается к действиям в русле интересов Вашингтона и Тель-Авива. Так, ЦАХАЛ занял значительные территории вдоль буферной зоны, установленной еще в 1974 г. между еврейским государством и САР, взял под контроль стратегически важную гору Хермон и фактически дислоцируется в непосредственной близости от Дамаска. Практически с первого дня смены власти в Сирии ВВС и ракетно-артиллерийские подразделения Израиля систематически уничтожали крупные военные базы и склады вооружения, ранее подконтрольные правительственной армии Асада [4]. Уже 09.12.2025 полной ликвидации подвергся сирийский военно-морской флот вместе с кораблями, базами и хранилищами боеприпасов [5]. Воздушное пространство САР практически целиком находится под контролем израильской авиации и батарей ПВО, что исключает возможность организации даже минимальных средств и условий сдерживания израильских ВВС. Несколько попыток Турции оборудовать в Сирии батареи ПВО и разместить свои самолеты потерпели провал, поскольку израильские истребители заведомо выводили из строя базы и инфраструктуру, выбранные турками для дислокации своих ВВС и противовоздушных сил [6].

Боеспособность новой сирийской армии, сформированной преимущественно из разрозненных экстремистских группировок (ХТШ и СНА), существенно деградировала. Это прямо отражается на сложной внутриполитической обстановке в стране и способности переходного правительства в Дамаске удерживать в подчинении центробежные силы в республике. Курды продолжают контролировать обширные провинции на севере, северо-востоке и востоке страны, которые в совокупности составляют около 30% территории Сирии. Ситуация в северо-западных прибрежных районах САР, населенных преимущественно алавитами и другими проасадовскими этноконфессиональными группами, остается взрывоопасной.

В июле текущего года обстановка крайне обострилась на юге САР и, в частности, в провинции Эс-Сувейда, где после кровопролитных столкновений с арабами-бедуинами друзы фактически подняли восстание против центральной власти в Дамаске и объявили о своем неподчинении ей. Попытки Дамаска силой подавить протесты привели к открытому вмешательству Израиля и бомбардировке Дамаска, включая удары по столичной резиденции Ахмеда аш-Шараа [7]. Ранее, в марте, друзские отряды уже вступали в боестолкновения с правительственными силами в южном предместье Дамаска – городе Джарамана, после чего Израиль вновь предъявил требования переходному сирийскому правительству прекратить огонь и экстренно подготовил армию для нанесения удара по Сирии [8].

С другой стороны, САР продолжает переживать тяжелейший социально-экономический кризис. Сирия с 2011 г. фактически находится в состоянии гражданской войны, которая подорвала нормальную жизнедеятельность некогда довольно благополучной, по ближневосточным меркам, страны. Миллионы ее граждан оказались в статусе беженцев, многие города и деревни разрушены, инфраструктура уничтожена, население страдает от нехватки воды и продовольствия, сохраняются высокие показатели инфляции, а промышленность парализована из-за дефицита электроэнергии и газа, а также утраты прежних рынков сбыта. Критическое положение Сирии могла бы ощутимо улучшить нефтедобыча и экспорт нефти, однако основная часть сирийских месторождений находится на территориях, контролируемых курдскими силами, а добытое там сырье американцы вывозят на сбыт [9], предположительно через территорию Ирака. По данным экспертов РИСИ, США с самого начала гражданской войны в Сирии установили контроль над нефтеносными районами САР и под предлогом борьбы с «авторитарным режимом» Асада и ИГИЛ осуществляли несанкционированное изъятие сырьевых ресурсов арабской республики [10]. Однако и после свержения власти Асада ситуация заметно не изменилась. Снятие американцами в июне 2025 г. санкций с САР и установление диалога Ахмеда аш-Шараа с курдской Рожавой способствовали тому, что определенный объем нефти с приевфратских скважин все же пошел на продажу в пользу государственной казны в Дамаске [11]. Однако, по некоторым сведениям, вялотекущий мирный процесс между переходным правительством Сирии и курдскими силами СДС не способствует стабильным поставкам курдской нефти в сирийский среднеземноморский порт Тартус. Вполне допустимо, что США ведут двойную игру в сфере сирийского нефтяного экспорта: с одной стороны, создавая видимость своей заинтересованности в поступлении Дамаску денег от продажи этого сырья, а с другой – поощряя Рожаву на срыв «нефтяных договоренностей».

Так или иначе, переходное правительство в Дамаске пока еще не в состоянии исправить кризисную ситуацию в экономике и финансовых делах, что, в свою очередь, усугубляет положение Ахмеда аш-Шараа и подрывает его политическую состоятельность. Турция, которая, по общему мнению, выступила ключевым патроном прихода к власти верхушки ХТШ в Дамаске, оказалась не в состоянии обеспечить повышение боеспособности сирийской армии и стабилизацию социально-экономической ситуации в САР. Сохранение целостности Сирии оказалось более сложной задачей, чем, очевидно, представлял себе Реджеб Тайип Эрдоган, заявивший после свержения прежних сирийских властей, что «темный период истории Сирии уже завершился» [12]. Интрига ситуации заключается в том, что Ахмед аш-Шараа и его окружение оказались в положении того же Башара Асада, который на протяжении 14 лет безуспешно пытался с опорой на Иран и Россию предотвратить окончательный распад своей страны. Отличие состоит лишь в том, что аш-Шараа до недавнего времени стремился обеспечить консолидацию Сирии, опираясь на поддержку Анкары. Участники «Большой сирийской игры» только поменялись ролями, тогда как внутрисирийская повестка не изменилась, а вопрос будущего САР по-прежнему остается открытым.

В этой ситуации переходному правительству Сирии не оставалось иного выхода, как пойти на выполнение поставленных США и Израилем требований. А Анкаре пришлось смириться с тем, что она не может считаться единоличным бенефициаром преобразования постасадовской Сирии. В Анкаре констатировали, что организованный и всесторонне поддержанный ею успешный блицкриг ХТШ на Дамаск не обеспечил Турции эксклюзивного права на осуществление патроната над новым сирийским руководством. Анкара убедилась в том, что дальнейшие попытки удержать Дамаск на дистанции от Вашингтона и Тель-Авива могут спровоцировать новый политический кризис и эскалацию гражданской войны, что неизбежно приведет к коллапсу безопасности на южных рубежах Турции.

Показательно, что после встречи Дональда Трампа и Ахмеда аш-Шараа посол США в Турции и спецпредставитель американского президента по вопросам сирийско-израильского урегулирования Том Баррак в своем заявлении охарактеризовал прежнее поведение Дамаска как «отстраненность». Этим термином он определил позицию новых сирийских властей, которые под давлением Анкары продолжительное время не решались идти на тесный контакт с Израилем и США и учитывать их интересы в Сирии. Теперь же, как заявил Баррак, наступил «поворотный момент новейшей истории Ближнего Востока». В свою очередь, присутствующий на вашингтонской встрече глава турецкого МИД Хакан Фидан, впоследствии комментируя итоги переговоров между Трампом и аш-Шараа, неоднократно делал акцент на том, что США должны учитывать в своем сирийском кейсе интересы Турции и намекал на бесперспективность переговорного процесса в случае пренебрежения запросами Анкары [13]. Для Турции крайне важно продемонстрировать, что, если она и не остается главным внешним актором в сирийских делах, то, по крайней мере, претендует на равноправное с США участие в сирийской повестке. Вашингтон же, празднуя свой успех, умело подыгрывает этим нарративам, словами все того же Т. Баррака констатируя, что Турция заслуживает признания за «свою сдержанную и решительную дипломатию, наводящую мосты там, где ранее существовали барьеры».

Следует полагать, что Турция, вероятно, весьма негативно оценивает девальвацию своих максималистских стратегических целей в Сирии. Как можно судить из разрозненных сведений по сирийской переговорной повестке, американо-израильский тандем настаивает на том, чтобы воздушное пространство САР было гарантировано открытым для израильской авиации, что, в свою очередь, предполагает отказ Анкары от планов по модернизации системы сирийских ПВО и размещению своих баз ВВС в этой стране. Тем самым Вашингтон и Тель-Авив стремятся полностью закрепить за собой сирийское воздушное пространство для оптимальных условий подлета к иранской территории в случае возобновления бомбардировок Исламской Республики.

Другим мотивом этого требования следует считать опасения Тель-Авива относительно возможности дислокации турецких военно-воздушных баз в непосредственной близости от израильской границы, что несет потенциальные риски для безопасности. Также известно, что Израиль требовал у временного правительства в Дамаске коридор в направлении компактно населенной друзами Эс-Сувейды, обосновав это необходимостью получения гарантий, что Сирийская армия будет остерегаться нового нападения на это конфессиональное меньшинство. Можно также предположить, что американцы и израильтяне выдвинули требования по лимитированию численности и вооружения будущих ВС Сирии, тем самым срывая планы Анкары по созданию 300-тысячной армии, оснащенной современным вооружением и практически подчиненной турецкому военному командованию.

Выполнение этих и ряда других предполагаемых требований лишит Анкару возможности установить свое неоспоримое доминирование в Сирии, усилить позиции в арабском мире в целом и обозначить свое военное присутствие в непосредственной близости от израильских границ.

Анкаре приходится смириться с этой данностью, поскольку пробное политико-дипломатическое взаимодействие с Израилем в Сирии, а также ряд событий военного характера показали, что у Турции нет достаточных ресурсов для укрепления позиций временного правительства в стране и удерживания его у власти под своей единоличной протекцией. В результате радикализации своих подходов и неуступчивости, Анкара получила фактическое поражение от курдов опекаемой ею «Новой сирийской армии» в Манбидже и Приевфратье (плотина Тишрин), создала предпосылки к формированию в Сирии «друзского сепаратистского движения» и была вынуждена всеми доступными методами спасать международный имидж Ахмеда аш-Шараа после массовой резни алавитов в марте 2025 года [14]. Главным же негативным следствием турецкого максимализма на сирийском треке стала реанимация повестки «Большого Курдистана», которую начали активно продвигать США и Израиль, тем самым ответив на «турецкие авантюры» дестабилизацией южных границ Турции и прямой угрозой ее суверенитету [15].

В итоге Анкара с прагматизмом восприняла все эти сигналы и смирилась с мыслью о том, что ей придется потесниться в Сирии в пользу США и Израиля, чтобы не допустить окончательной утраты влияния и хаотизации в САР, что неизбежно приведет к фундаментальной дестабилизации безопасности самой Турции. А для купирования этих угроз у переживающей острый финансово-экономический и внутриполитический кризисы Анкары нет достаточных ресурсов.

Насколько можно судить по неполной информации из открытых источников, взамен на выдвинутые США и Израилем требования по Сирии Турция получит лояльность Вашингтона и Тель-Авива в отношении правящего в Дамаске режима, их согласие на сохранение формальной целостности САР и отказ от программы ее федерализации, а также деактуализацию вопросов курдской независимости. Кроме того, речь также может идти об обязательствах американо-израильского тандема по более активному вовлечению богатых арабских монархий Залива в процесс восстановления Сирии.

Таким образом, можно заключить, что компромисс по базовым противоречиям на сирийском треке уже достигнут, и Дамаск после года тесного взаимодействия с Анкарой станет учитывать интересы американо-израильского тандема. В отличие от Р. Эрдогана, для Ахмеда аш-Шараа это вполне приемлемый сценарий, поскольку он дает возможность освободиться от излишней опеки Анкары и обезопасить свою личную власть от угрозы свержения. До последнего времени переходное правительство аш-Шараа, за неимением другого выбора, было вынуждено двигаться в русле турецкой политики и опираться исключительно на Анкару, тогда как нынешняя конфигурация предоставит ему возможность лавировать между несколькими центрами силы и установить баланс, необходимый для укрепления своих позиций. В личном же плане адаптация к новым реалиям и «дружба» с новыми партнерами не создают для него психологических или ментальных трудностей. Ахмед аш-Шараа, если верить источникам, имеет опыт работы с американцами с 2016 года, и, по всей видимости, это взаимодействие уже тогда носило более глубокий характер, чем принято сейчас считать и освещать в СМИ.

Публичный и пышный прием Ахмеда аш-Шараа в Вашингтоне – это, безусловно, показатель того, что базовый компромисс по Сирии найден, главные условия оговорены, и дело осталось за техническими деталями и мелкими доработками. Иной вопрос – насколько высоки шансы воплощения всех этих договоренностей «на земле» и будут ли все заинтересованные стороны придерживаться взятых на себя обязательств. Сирийский узел чрезвычайно сложен, и в нем сплетается слишком много интересов и противоречий, чтобы его можно было быстро и просто распутать. Однозначно можно сказать одно: опыт семьи Асадов, а затем и Ахмеда аш-Шараа показывает, что захватить власть в этой стране несравненно легче, чем удержать ее и реализовать в полной мере.

Ссылки

[1] «После встречи Трампа с аш-Шараа Сирия объявила, что присоединяется к коалиции по борьбе с «Исламским государством». BBC NEWS, 11.11.2025

https://www.bbc.com/russian/articles/c051ym8r96yo (дата обращения: 17.11.2025).

[2] «NYT: президент Сирии аш-Шараа с 2016 года работает с США против запрещенной ИГ». Kommersant, 12.11.2025, https://www.kommersant.ru/doc/8196192 (дата обращения: 17.11.2025).

[3] «Аш-Шараа: Сирия пока не собирается обсуждать нормализацию отношений с Израилем». News.am, 11.11.2025, https://news.am/rus/news/914564.html#google_vignette (дата обращения: 17.11.2025).

[4] «Израиль заявил, что уничтожил «большую часть стратегических запасов» оружия в Сирии». BBC NEWS, 10.12.2024, https://www.bbc.com/russian/articles/ckg1nrjy89go (дата обращения: 17.11.2025).

[5] «Израиль заявил об уничтожении флота Сирии». РБК, 10.12.2024, https://www.rbc.ru/politics/10/12/2024/6758468c9a7947a51e1321e7 (дата обращения: 17.11.2025).

[6] «Израиль ударил по Сирии после сообщений об интересе Турции к авиабазе под Пальмирой. Это израильское предупреждение Анкаре?» BBC NEWS, 03.04.2025, https://www.bbc.com/russian/articles/cwyn1ke8987o (дата обращения: 17.11.2024).

[7] «Израиль ударил по району президентского дворца в Дамаске». РБК, 16.07.2025, https://www.rbc.ru/politics/16/07/2025/6877aac99a794775efdfa0ad (дата обращения: 17.11.2025).

[8] «Спецоперация по-израильски: в Сирии друзы подняли открытое восстание». EADaily, 02.03.2025, https://eadaily.com/ru/news/2025/03/02/specoperaciya-po-izrailski-v-sirii-druzy-podnyali-otkrytoe-vosstanie (дата обращения: 17.11.2025).

[9] «Лавров: США не занимаются антитеррором в Сирии, они вывозят нефть». TACC, 31.08.2024, https://tass.ru/politika/21734257 (дата обращения: 18.11.2025).

[10] М. Ходаренок «Слишком черное золото: как США грабят Сирию». РИСИ,  https://riss.ru/news/smi/slishkom-chernoye-zoloto-kak-ssha-grabyat-siriyu/ (дата обращения: 18.11.2025).

[11] «Сирия впервые за 14 лет экспортировала нефть». Armenpress, 02.09.2025, https://armenpress.am/ru/article/1228601 (дата обращения: 17.11.2025).

[12] «Эрдоган выступил за целостность Сирии». TACC, 09.02.2025, https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/22622563 (дата обращения: 17.11.2025).

[13] «Фидан: сотрудничество Турции и США по Сирии имеет большое значение». TACC, 12.11.2025, https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/25608693 (дата обращения: 18.11.2025).

[14] «Чем закончатся массовые расправы над алавитами в Сирии?» Новая газета Европа, 10.03.2025, https://novayagazeta.eu/articles/2025/03/10/mirno-ne-poluchilos (дата обращения: 19.11.2025).

[15] «США и Израиль приступили к осуществлению проекта «Большой Курдистан».  Аналитический центр АРВАК, 28.08.2025, https://arvak.am/ru/сша-и-израиль-приступили-к-осуществле/ (дата обращения: 19.11.2025).